Но вот с людьми Чарторыйского ещё не всё ясно. Кроме владения оружия им особо и предъявить нечего. Сориться с магнатом тоже не хочется. Напишу в Варшаву, пусть там решают — как-то неопределённо ответил полковник.
— И какое решение там могут вынести? — что-то я забеспокоился, хотя виду и не подаю. Вот только мне «народных мстителей» за спиной и не хватает. С другой стороны, мы некого не убили и не пытали. Ну, только ограбили, на очень приличную сумму.
— Если князь выкупит своих людей, то их отпустят — спокойно так Сахаров.
А заодно и полковнику что-то перепадёт на лапу. Ох, прогнила вся империя, всё на взятках и личном обогащении построено. Надо было поляков прикопать и всё. Нечего таких врагов за спиной оставлять. Эх, надо было всё же послушать Назира. Следующий раз я буду умнее.
Нас встретил Архип и доложил, что вокруг всё спокойно.
Полковник с Юрьевым внимательно осмотрели наше расположение и покачали головами. И это ещё хорошо, что я предупредил, когда будут нас встречать, всё попрятать. Особенно замаскировать кухню. В центре лагеря положили тюки контрабандистов и разную одежду.
— Эх хо-ро-шо живут корволанты. Понятно, почему вас так мало — с полу претензией обратился ко мне полковник.
— Так не много желающих и постоянно рисковать своей головой — ну не говорить же ему, что это на мои личные деньги собран отряд.
Тут и остальные с телегой появились. Мы с полковником начали делить имущество контрабандистов и не только. Заметил, что в некоторых тюках лежит имущество поляков Чарторыйского. Это явно или Фатей или Савва отметился. Савва постепенно из возничего превращается в завхоза нашего отряда, а конями стал больше заведовать башкир Кидрас.
Как не жалко мне турецкого шёлка, но сумел отстоять только один рулон. Надо будет спросить у своих, почему не спрятали больше? Ещё у контрабандистов было много разных специи, где я себе оставил немного чёрного перца и кофе. Всё равно пока в отряде кроме меня его никто не пьёт. Отдали полковнику и всех башкирских лохматых лошадей. Тут в горах как раз на таких только и ездить. Отдал и лишних верховых польских. Ну и оружием пришлось поделиться, хотя и отдал не особо нужное мне. Особенно несколько ружей большого калибра, причем разного…
— Фатей почему так мало шелка спрятали? — спрашиваю после того как полковник со своими людьми и нашим честно заработанным добром уехал. Заодно наблюдаю, как Савва экипирует наших новобранцев.
— Ну чего. Кое-что спрятали — и передаёт мне явно золотые карманные часы. Я отворачиваюсь, а сам открываю крышку часов, где вижу знаменитое клеймо JAPY FRERES Cie… Сейчас в нашей империи одни из самых дешёвых часов стоят четыреста рублей, а эти будут и всю тысячу стоить, если не больше.
— И много таких часов было у контрабандистов? — понимаю, что проблем у нас только прибавиться.
— Было трое золотых и пять серебряных. Всё спрятал в вашем фургоне. Там же несколько тюков с тканью и специями тоже припрятали.
— Да-а. Ладно, давай выдвигаться, пока полковник не опомнился и не прискакал выяснять отношения — потом придумаю, как быть с часами и всем остальным. А то польский князь уж больно на большую сумму попадает и явно так это просто не оставит.
Вперед ускакали Фатей, Архип, молодой башкир и Черкасов, который показывал обходную дорогу, где могут пройти наши фургоны. На склоне я обернулся, где видна часть Закопане. Вот и покидаем мы империю. Какая бы она не была, но она своя и понятная. А вот как встретит нас другая…
Глава 5
— Скажите Дмитрий Иванович, когда стали выпускать такие дилижансы у нас или это немецкие? — спросил Зверев, внимательно посматривая на впереди шедший мой дилижанс управляемый Гришей Ремизовым. Особенно его заинтересовали колеса. Первые маленькие вообще железные штампованные, а задние большие сборные. У них тоже ступицы из металла, в них вставили деревянные спицы. Обод тоже наполовину сборный, плюс сами колеса шире. С ними мне долго пришлось мучиться, несколько раз переделывать и то я не уверен, что они выдержат наш рейд. Надо будет по приезду серьёзно ими заняться.
У негои так постоянно возникли разные вопросы,и это не считая того что я ещё приказал не одевать боевую обвеску и не доставать всё оружие. Нечего пугать словаков своим боевым видом, они и так сейчас боятся.
— Нет. Это недавно специально сделали для меня на заводе моего отца — ну что делать, раз уж стал «внебрачным сыном», так пусть уж и дальше так и будет. — А вот будет ли он делать такие, я не знаю. Вы лучше скажите, вот словаки нас так просто пропустят?
— В другой раз, конечно, такой вооруженный отряд бы и не пропустили. Но сейчас они очень бояться, что мы можем их оккупировать. Особенно боятся казаков. Вы же знаете, что они тянут, всё что могут — и посмотрел на одного из башкиров.
Мы движемся в сторону города Литовски-Микулаш, где находится мост. И не сказать, что река очень широкая, я узнавал, но очень капризная, бурная и глубокая. Можно было бы и по краю Словакии пройти в Чехию, но уж больно там «всяких личностей» разгуливает. Так что по совету полковника Сахарова мы углубимся в территорию Словакии, оттуда в Чехию и только потом в Саксонию. При кажущихся многих названиях, расстояние тут не большое, да и на нормальные дороги я рассчитываю.
Впереди слышен выстрел. Неужели опять нарвались на «всяких личностей»? Я в сопровождении Зверева, Серова, Титова, Николая племянника Шварца и двух башкир пришпорив коней, понеслись к нашей разведке на помощь.
— Фатей, что у нас тут случилось? — увидев из-за кустов, спокойно сидящих своих людей на лошади, я направил коня к нему.
— Дурак у нас случился. Новенький оленя подстрелил — показал рукой в сторону следопыт. Там я увидел Черкасова, который на краю поляны наклонился над чем-то в траве.
— Как это понимать, Александр Владимирович? — как только остановил коня около него, сразу задаю ему вопрос.
— Вы посмотрите, какой красавец! Ну не смог я удержаться и не подстрелить такого оленя! — показывает на тушу довольно упитанного благородного оленя.
Я смотрю на Черкасова и вижу перед собой явно дворянина, как по поведению, как и по ношению одежды. Из предоставленных трофеев он сумел переодеться и придать одежде некий стиль, что отличало его от других многих моих людей. Мои же люди больше нацепили, чем дороже, тем лучше. Хотя некоторые уж очень вызывающие вещи из одежды я и запретил одевать, и они пошли в специальный мешок для трофеев. Дома отдам.
— А вас разве не предупреждали, что вы в разведки и надо вести себя тихо? — вот балбес. Из-за таких вот деятелей, самые хорошие и продуманные планы идут «коту под хвост».
— До границы ещё далеко, а полакомится олениной из нас, никто не откажется — не очень уверенно, видя моё хмурое лицо, стал оправдываться Черкасов.
— Ещё раз одно такое недалеко… и я вас сам пристрелю вместо такого оленя. Я не собираюсь рисковать отрядом и выполнением задания из-за разных раздолбаев — обращаюсь не только к Черкасову, но и к Звереву и Серову.
— Серов вместо Черкасова в разведку показывать дорогу. Ты в конец отряда. Отдать оленя на третью повозку, на привале разделаем — командую и потом тяжело вздыхаю и показываю, как мне это всё не нравиться. Ехать в конце отряда, но не в арьергарде, это тоже своеобразное наказание подчинённых.
Чтобы аккуратно загрузить такого благородного оленя на дилижанс понадобилось шесть человек. Я примерно прикинул вес, и у меня вышло, что олень весит более двухсот килограммов. Это конечно хорошо, но вот слышимость от выстрела уж очень большая оповещая всех вокруг о нас. У нас же в отряде давно уже охотятся с помощью луков и арбалетов. Диких животных в лесах по сравнению с двадцать первым веком просто огромное количество. Спокойно можно встретить даже на дорогах. А некоторые ещё и реально представляют опасность для одиноких или в два-три человека путников.
— Василий присмотри за этим деятелем — даю команду Воробьеву, который былохранником в Гусь-Мальцевском. Всё-таки охрана ему ближе всего в отряде. Сам после качаю головой. Два успешных рейда придали мне некоторую уверенность, хотя я и постоянно сомневаюсь. Ага…стоит только технически
